В статьях я часто говорю о явлениях, которые мы без тени сомнения наивно проглатываем «с закрытыми глазами» – принимаем их как должное, за чистую монету, без критического анализа, словно божественные аксиомы, не требующие никаких доказательств. С таким восприятием жизнь кажется неоправданно простой и понятной, все разложено по полочкам: здесь у нас «плохие», там «хорошие», здесь «правые», там «левые», здесь «нормальные», там «патологичные». ом таких вот несомненных, идеальных «истин» для нас выступают любые авторитетные органы – будь то новостные передачи, мнение отдельного человека, религиозные постулаты, или общественная мораль. Авторитетные источники настолько облегчают жизнь, что фактически лишают необходимости самостоятельно думать и принимать решения.

Нет, сегодняшняя статья не о политике. Я понимаю, что тема в «тренде» – нынче модно обличать политиков и сомневаться в чистосердечности СМИ, но в этих материях я не разбираюсь, и не вижу в этом особого смысла, когда реальная «проблема» сидит глубже – в самом стиле общественного мышления. Как и прежде, считаю, что все внешние проблемы – лишь прикрытие внутренних, индивидуальных.

Изначально, вообще, планировал продолжить тему прошлой статьи об отношениях. Но как это часто бывает, унесло меня совсем в другое русло. Так происходит, когда для понятного выражения главных идей требуется несколько предварительных теоретических абзацев. Иначе эти главные идеи звучат голословно и безосновательно.

Стражи поведения

Если немного округлить, все мы мыслим готовыми, шаблонными формами, где «плохое» и «хорошее» прописаны по умолчанию. К примеру, верность в отношениях мы рассматриваем как несомненное благо, а измену как «грешное» зло. Хранишь верность – молодец. Изменяешь – предатель и грешник. Этот традиционный взгляд принимается как несомненный идеал. Всем априори ясно, что изменник – «плохой», ему положено испытывать угрызения совести, а блюститель верности – «хороший», ему собой можно гордиться. Но психолог – не психолог, если принимается на общий лад судить и оценивать. Для психолога хорошего и плохого нет. Есть лишь целесообразное (выгодное, продуктивное) и нецелесообразное. Психолог – не бунтарь, идущий наперекор нравственности, а исследователь, подвергающий идеалы трезвому анализу.

Я не говорю, что общественные идеалы и мораль – это что-то «плохое». Чтобы выносить такие суждения, нужно самому быть морализатором, и слепо верить в «хорошее» и «плохое», не разобравшись в сути явления. Я даже не могу сказать, что мораль бесполезна и невыгодна. Она просто искусственна – как суррогат или подделка чего-то реального. И, в зависимости от обстоятельств, может приносить свою выгоду и свои убытки.

В обществе, где граждане сами не понимают, для чего им воздерживаться от воровства, вандализма и хулиганства, общественная и духовная мораль становится стражем поведения. За легкую провинность получай чувство вины и угрызения совести. За тяжелую – то же самое, плюс заключение под стражу, чтоб неповадно было. За небольшое отличие – гордость , за серьезное – грамоту и общественное признание.

Такая мораль вполне оправдана. Как родителям трудно доходчиво объяснить ребенку, почему их надо слушаться, также и обществу донести целесообразность нравственного поведения до граждан не представляется возможным, поэтому, чтобы «синтетические» законы государства казались натуральными, их сдабривают духовной и общественной моралью. Поэтому у всех по умолчанию в голове прошито, что добропорядочным быть «хорошо», а нарушать мир и порядок – «плохо». Такое положение вещей в философии называют категорическим императивом – принудительным, безусловным требованием без всяких возражений.

Ну, согласитесь, ведь буквально каждый «знает», что лживость, жадность, трусость, агрессивность и зависть – это плохо! А честность, щедрость, смелость, любовь и доброта – хорошо! Хотел к «хорошему» добавить скромность, но в наше время этот идеал уже не так прочен. В наше время «правильно» и модно быть в меру наглым и «раскованным».

Слепая морализация

Мы воспринимаем идеалы общества как законы вселенной, а между тем, все они – искусственны, и закреплены в нашем сознании при помощи условных рефлексов. Нас попросту обучили испытывать муки при совершении неугодных поступков и гордиться угодными. Обучили родители, поэтому и рефлексы у всех разные в зависимости от родительских прихотей.

Вот и получается, что стыдимся мы порой совершенно противоположных вещей. Посмотрите и подумайте, чего вы боитесь? За что привыкли себя мучить угрызениями совести? На какие манипуляции ведетесь? Что доказываете окружающим? Есть ли в вас демонстративная доброта, щедрость, благородство, смелость, воздержанность?

На каком-то этапе личного развития от искусственных идеалов, видимо, никак не отвертеться. Но по итогу все они приводят к такому алогичному стилю мышления, который в психологии называют «мистическим», пропитанным иррациональными требованиями к себе и к жизни. Под мороком идеалов мы не принимаем жизнь, как есть, а начинаем требовать от себя и окружающих невозможного, несвойственного реальной природе вещей. На этой почве и формируются практически все неврозы. В психологии такая слепая морализация рассматривается как механизм психологической защиты – способ, которым личные притязания прикрываются «несомненными» ценностями.

«Не можешь быть добрым? Все равно должен! Никак не можешь? Тогда стыдись, ничтожество! Не можешь преодолеть эгоизм и возлюбить ближнего? Значит, виноват!» Следуя такой нелогичной логике, человек вынужден врать себе и окружающим, принуждая себя к неестественной «доброте», когда внутри все кипит от злости.

А если человеку таки удалось себя переломить и накачать идеалы силой, подавляющей естественные желания, его жизнь неизбежно становится клеткой тех самых категорических императивов – безусловных принудительных требований к себе и окружающим. А кто этим требованиям не следует, тот вызывает раздражение, кажется неправильным и дурным.

Этим переживанием руководит засевшее в глубине души идеалиста чувство несправедливости. Внутренний голос как бы вопрошает: «Как же так? Ведь я мучаюсь! Соблюдаю правила! Значит и другие должны мучиться! Иначе, выходит, что я зря страдаю. Я должен как-то свои страдания оправдать. Иначе, выходит, что я лопух и страдал все это время напрасно. Иначе выходит, что кругом нормальные люди, а я со своими идеалами – желчный зануда!».

Чем крепче и выше идеалы, тем реалистичней мираж, в котором наша жизнь представляется преисподней несправедливости, где единицы достойных людей находятся под вечным гнетом богомерзких мерзавцев. Следуя идеалам, мы даем себе «пряник» веры в собственный героизм и превосходство над порочным социумом. Нарушая идеалы, мы себя же отделываем психическим хлыстом ненависти к себе, проявленной в стыде и чувстве вины.

Иррациональные идеалы

На каком-то этапе принудительная, искусственная мораль становится очевидно невыгодной. Задача психолога в этом случае – показать клиенту, где и как он себя своими же идеалами обвел вокруг пальца, помочь увидеть происходящее и взвесить целесообразность собственных требований к себе и окружающим.

Именно там, где идеалы начинают прижимать и требовать непомерных жертв, приходит пора их изобличения. Нет ничего плохого и хорошего, нет правильных и ложных путей. Человек рядом с нами не может стать добрым, умным и святым не потому, что он плохой, а потому, что таков его текущий жизненный опыт. Никто не может иначе. Каждый руководствуется собственным внутренним кнутом и пряником.

Но идеалы, как выше уже говорилось, иррациональны. Они обходят истину стороной, и слепо требуют свое, несмотря на полную безосновательность и бесполезность притязаний. И там, где планка идеалов, очевидно, завышена, надо бы уметь признавать правду. Ну не может простой смертный стать святым! Механизм, рассчитанный на 200 вольт не может выдать 400, а если выдаст, то сгорит и сломается.

Разумеется, я, к примеру, не утверждаю, будто ложь хороша и лучше идеала правды. Действительно именно от вранья у всех нас возникает куча проблем. Но, порой, взгляды на ложь обходятся слишком дорого. Если идеалы – сродни вере в первородный грех, который даже понимать не надо, потому что это как бы само собой разумеется, что он ужасен, то можно смело говорить о наличии невроза.

Идеалист может считать, будто он чище и лучше других, на его стороне истина и справедливость, и он вправе судить, как должны жить другие. А дает ли приверженность идеалам право судить других? Уж не самим ли Богом мнит себя такой судья?

В первой книге и ранних статьях я и сам говорил о важности устремления к светлому, пока не заметил, во что обращаются подобные цели. Они могут быть чем-то вроде путеводных маяков. И прекрасно, когда новичок может подойти к профессионалу, и получить дельный совет. Но если новичок принимается идеализировать, он не учится, не раскрывает собственный потенциал, а лишь копирует внешние черты профессионала – его манеры, повадки, стиль общения, надеясь таким образом к своему идеалу приблизиться.

На идеалы можно взглянуть с другой стороны и сказать, что безусловная вера в их истинность ни при чем. Каждый идеал, каждая моральная ценность может быть подкреплена адекватной философией – каким-то оправдательным пояснением. В таком случае речь идет уже не о плохом и хорошем, а как раз о выгодном и невыгодном. И говорить здесь уже особо не о чем – это действительно здравый подход. Но в статье речь о том, как по большей части происходит на практике. А происходит так, что мы своими идеалами себя крепко дурачим: не исследуем их, не пытаемся постичь, а наивно проглатываем, будто нечто надежное и окончательно ясное.

© Игорь Саторин