Прошлым летом, на почте, я услышала, как одна женщина говорила другой: «Брат мой вдовствует третий год, и никак не найдёт в дом хозяйку. И ведь не пьёт, сам человек не громкий. Пенсию получает и газетки рекламные разносит — подрабатывает. Семидесяти ещё нет, а вот не льстится никто.»
Как я поняла, мужчина и сам пытался знакомиться, и сестра ему пару «невест» находила. Соискатель не был инвалидом, проживал отдельно от детей в двухкомнатной квартире и имел настрой на семейную жизнь, но женщины, подходящего возраста, недолго с мужчиной встречались и больше из любопытства, чем из желания впустить в свою жизнь человека, о котором нужно заботиться.
В тот же день я говорила маме, приехав в гости:»Наступили и для мужиков придирчивые времена. Женщины прекрасно себя чувствуют без необходимости кого-то разнообразно кормить, содержать в порядке ещё чью-то одежду, кроме своей и зависеть от постороннего настроения.»
Мама усмехнулась:»Ну, не скажи! Я знаю противоположный пример, когда мужика нянчат в четыре руки, пылинки сдувают и счастливы этим безмерно.» «Как это — в «четыре руки»? Жена и мать что ли?»- заинтересовалась я. И мама поведала мне историю, которую я вам предлагаю сегодня.
Клавдия и Надежда жили маленьким бабьим царством. Ни мать, ни дочь замуж не выходили и, если Клава, хотя бы вот — Надю родила «по случаю,» то дочка её и пустякового романа не имела. Клавдия, побывав у гадалки, узнала, что причина в венце безбрачия, свалившегося на их женский род из-за беспутства близкой родственницы.
Та «лакомилась» исключительно женатыми мужичками и не раз проклиналась разгневанными жёнами. И вот, пожалуйста, Клавдия и Надежда отвечают за чужие грехи женским одиночеством. Находились «специалисты» помочь обещавшие, но не только Клава за шестой десяток ощутимо перешагнула, но и Наде сорок второй год пошёл, а венец никуда не делся.
Обе женщины трудились на птицефабрике, занимались в летнее время дачей, расположенной неподалёку от дома и со стороны казалось, что судьбу они свою приняли.
На самом деле, Наде очень хотелось замуж за более менее положительного мужчину, хоть разведённого, хоть вдовца. Но для противоположного пола она оставалась будто невидимой и в юные годы, а теперь и подавно.
Раз в месяц мать и дочь, с хозяйственными сумками на колёсиках, ездили на оптовую базу, закупиться продуктами. Углядели недорогую капусту и встали в небольшую очередь.
«Здесь капуста не сочная — ни тушить, ни солить не идёт. В соседнем лабазе советую брать,»- услышали мать женщины мужской мягкий голос. Обернулись — совет поступил от приличного вида мужчины, приблизительно ровесника Клавдии.
Уже с полными сумками, хозяйкам мотаться туда сюда не хотелось. Они намеревались купить последний аккорд — капусту, и отправиться восвояси. Но мужчина оказался услужлив, предложив пройтись вместе. И запыхтели втроём в соседний лабаз: мужчина, тоже гружённого ишачка напоминал.
По дороге провожатый прочитал Клаве и Наде лекцию на тему, как должен питаться организм зимой. Очень познавательно, а главное «ново.» Но обе кивали: «Жаль лишней руки нет — записать слово в слово!» И тут от мужичка поступило предложение, перевернувшее жизнь всех троих:
«А вы скажите номер мобильного — я непременно запомню, как-никак преподавал математику в школе! В свободный вечер позвоню для обстоятельного разговора. Я, знаете ли, эрудированный человек и много интересного знаю. Жаль, после смерти жены, поговорить толком не с кем.»
Надежда сразу-то не прониклась, а Клаву, как ошпарило:»Одинокий, образованный мужчина номер мобильного запрашивает! Счастливая небывальщина просто!» И моментально продиктовала. Капусту для Клавы и Нади Сергей Сергеевич (так неожиданный знакомец назвался) выбрал лично и, оплатив из своего кармана, преподнёс в виде подарка.
Всю обратную дорогу до дома, мать и дочь только о нём и говорили, вспоминая волнующие подробности знакомства. «Вот, Надя, твой шанс!» — щедро признала Клавдия. «Не староват? Он едва ли намного моложе тебя, мама!» — застеснялась Надежда, а сама зарумянилась.
«Ох, доча, нам ли выбирать! Да и старый мерин — захочет, а борозду не испортит.» Да, на тот момент, ещё не ощутив в полной мере восторга от Сергея Сергеевича, Клавдия назвала его небрежно — «старый мерин.»
Мужчина позвонил ей в тот же вечер и, включив громкую связь, Клава с ним толковала около часа. Тот ещё дипломат, сделала вид, что телефон отключился и быстренько перезвонила сама, пояснив дочке:»Не стоит так сразу его счёт оголять.»
Из беседы стало известно: Сергей Сергеевич несколько лет назад похоронил жену и проживает (мучается) с семьёй сына. Особенно достают невестка и внук — почитатель рок музыки. «Ни отдохнуть, ни почитать,»- сетовал Сергей Сергеевич.
Сообразительная Клавдия пригласила мужчину приехать к ним в гости, к обеду, да хоть в ближайшее воскресенье. Прибыл, полный восторга:»Какой у вас воздух! Вокруг домов сосны, Волга видна!»
Да посёлок, этим и брал, не смотря на старые засыпные домишки. Освоившись, Сергей Сергеевич попенял женщинам за малое количество книг (в основном второсортные романчики), чуть позже за жирноватый обед:»Сало с мяса нужно срезать и варить суп на втором бульоне! Вторые блюда не требуют соли, достаточно специй.»
Хозяйки внимали с благоговением, будто им открывали Америку, обещая всё учесть и исправиться. Всю зиму и начало весны, Сергей Сергеевич приезжал к ним по выходным. Поселковых кумушек мучал вопрос: к кому из женщин имеет интерес немолодой, симпатичный мужчина.?
Витало предположение, что Сергей Сергеевич, имея потребность изменить свою жизнь, придерживался поговорки: «куда кривая вывезет.» Клавдия, хоть и постарше мужичка на три года, была моложава, шустра. Надя — почти розан для него, в дочки годилась, но жила «не топтаной курицей.»
Особо зловредные тётки, калякали меж собой:»Ещё погодите, повыдергают две бобылки, друг другу космы из-за мужика!» Зря предвкушали. Вскоре Сергей Сергеевич «выгуливал» по посёлку, довольную Надю.
Крепко держа женщину под локоток, мужчина со всеми здоровался, а Надежда радостно сообщала: «Мы идём белок кормить! Потом хлебушка купим и обедать. Мама нас ждёт.» И ху есть ху, всем стало понятно.
Окончательно к Клаве и Наде Сергей Сергеевич переехал в июне, то есть два с половиной года назад. «Молодые» расписались и началась их, по косточкам разбираемая поселковыми, не совсем обычная семейная жизнь. К примеру, жена и тёща сразу настояли, чтобы Сергеевич с работы уволился.
Он ведь уже не преподавал, не в силах терпеть наглых учеников, а был охранником в супермаркете. «С его-то спиной — целый день на ногах!»- говорили сердобольные мать и дочь соседкам.
К тому же, из посёлка на работу приходилось добираться с пересадками: пока доедешь — устанешь. На подколы типа: «Значит, вы мужика содержать станете?»
Клавдия, без злобы, отвечала:»Где двое едят, там и третьему ложка найдётся! Сергеевич не трутень — пенсию получает! А как с ним, бабоньки, интересно — слушала бы и слушала!»
Поговорить муж Нади любил. Он предавался подробнейшим воспоминаниям о своей молодости, деликатно обходя покойную жену. Имел эмоциональное мнение о мировой и внутренней политике, знал, кто виноват отчего на Руси трудно жить.
Ненавязчивый зожевец, Сергеевич пёкся исключительно о своём здоровье, не заставляя жену и тёщу делать зарядку, питаться правильно, пить полезные для организма травки, совершать променад по нескольку раз на дню (да и когда им!). Главное, чтоб не мешали.
Но они, как два верных солдатика, стали служить образу жизни единственного и дорогого мужчины. Готовили только то, что Сергей Сергеевич одобрял. Надя приняла, завершение совместных прогулок, объясняя интересующимся:»Серёжа ходит спортивной ходьбой, а я его с ритма сбиваю.»
Ну, да шагомер, инвентарь для скандинавской ходьбы, спортивный велосипед — разве угонишься? Денег на свои «штучки-брючки» Сергей Сергеевич не просил — откладывал пенсию и покупал всё, что нужно. Мог обронить:
«Костюмчик спортивный бы обновить!» И это воспринималось, женой и тёщей, как команда. Не откладывая, ехали втроём в магазин и, с большей радостью, как себе, покупали.
Квартира у Клавдии и Надежды по метражу небольшая, но трёхкомнатная. Раньше, каждая спала в своей комнатке, но став женой, дочь переселилась в спальню к матери. Зальчик оставили гостевым, а Сергей Сергеевич расположился в Надиной комнате, заполнив её перевезёнными вещами.
Всё по мужски строго: письменный стол у окна, на стенах полки с книгами, кресло — качалка, узкий шифоньер и полуторная кровать. Тёща к нему без стука не входит (такая «постанова» изначально была), жена заглядывает с деликатным:»Серёжа, не помешаю?» Сергей Сергеевич жене рад всегда, но придерживаться правила требует.
Раздельная с мужем спальня, поначалу Надю шокировала, но он привёл выдержки из произведений известных писателей, и женщина устыдилась: во всех приличных семьях (крестьяне и рабочий люд не рассматривались) супруги сон проводили отдельно, встречаясь «для радости и любви,» соскучившись.
Сергей Сергеевич с назидательной лаской пояснил жене: «Это, Наденька, позволяет избежать многих неприятных моментов. Натуральность в отношениях — не всегда комильфо. Естественность может быть безобразной. Тебя покоробит мой храп или другой неприличный звук, меня — твоё заспанное лицо, да и бигуди тебе удобнее крутить не у меня на глазах.»
Так что мужа Надежда получала дозированно. Речь не об интиме, тут мы не касаемся. Полежать на плече у Сергеевича, обнимашки, поцелуйчики — по его приглашению. Звучит:»Где моя Мурка?» Или нечто подобное, и Надя радостно понимает, что есть возможность помурлыкать возле единственного и дорогого мужчины.
Кстати, эта часть их отношений лично меня меньше всего удивила. Мужчина чуть младше Надиной мамы. Да и женщина давно не девица, чтоб охапками добирать недополученное в юности. Больше поражает, что обе женщины стали оберегом мужчины — от материальных и трудовых забот.
На даче («У него спина!») Сергей Сергеевич выступает чаще всего в роли указующего перста. Вскопает четыре сотки мотоблоком, а сажать, полоть, поливать — женское дело.
Он может не пойти на огород, не поехать за продуктами в город потому, что «жарко,» «холодно,» «нет настроения» и ему это спускают вполне охотно, как будто речь о малом ребёнке идёт. Сядет на велосипед и уедет, возвращаясь к обеду, потом отдыхает уединённо.
С Сергея Сергеевича не требуют трат с его пенсии, ещё и добавляя на прихоти. С готовностью ловят каждое слово, если имеет желание поговорить и стараются соблюдать тишину, соответствуя настроению мужа и зятя.
Обо всём этом соседки знают, благодаря Клавиной и Надиной словоохотливости и женщины не жалуются, а просто откровенничают о житье-бытье под одной крышей с дорогим им мужчиной.
Со стороны это может показаться отвратительным — пожилой дядька, чуть ли не альфонс, благоденствует по своим правилам. А внутри — всё вполне умилительно. Все довольны: и няньки и их «дитя.»
Колкие языки подозревают, Надю в меркантильности: ведь у Сергеевича есть доля в квартире по прежнему адресу. Он там прописан, включён в приватизацию. Есть завещание или нет — неизвестно, но наверняка женщина расстарается и себя не обидит!
Глупость завистливая! У Надежды нет и не будет детей. Не молодеет. Ещё лет пять — семь и у неё на руках окажется не только старая мать, но и муж — дедушка. Между супругами двадцать лет разницы и кто за кем будет ухаживать — предсказуемо. И всё это ради «дольки» от трёхкомнатного пирога?! Не верю.
Сергей Сергеевич наполнил собой жизнь обойдённой личным счастьем женщины. Сомнительно, но что поделать. Надежда «играет» в семью так, как ей выпало. С искренним удовольствием. Я бы так не смогла, вам даром не нать, вон тем женщинам тоже, а Клавдии с Надей (прежде всего дочери) в самый раз. Вот с таким выводом я приняла историю про нянек из маминого посёлка.
Погостила, и мама вышла меня проводить до остановки. По дороге нам встретился бравый дядька — удлинённые шорты, поло, , бейсболка. Загорелый, крепкий, симпатичный.
Не молодой, но и не старый. Даже, пожалуй, не пожилой — просто в годах. Он с нами раскланялся, и мама, подтолкнув меня в бок, спросила: «Гуляли, Сергей Сергеевич?»
Обнажив в улыбке крепкие зубы, мужчинка ответил:»Да, пять километров прошёл. Хорошо для здоровья. Иду проверять, что там мне мои бабки на ужин сготовили!»
Лучше бы «мои бабы» сказал. Грубо, но не так противно. Надежду я не раз видела: да, простенькая, не яркая женщина, но не бабка! А уж из уст деда на двадцать лет её старше самодовольной наглостью прозвучало! Он дальше пошёл. Меня человеческая способность наглеть, потрясла.
Вспомнив жалобу тётеньки с почты про одинокого, несчастного брата, подумала мстительно:»Пусть и дальше без няньки страдает, хоть кто-то.» А то придумали:»изба без мужика, как угол без веника.» А на черта нам веник, если есть пылесос?
Некоторые мужчины, вступая в возраст, к сожалению, не «созревают,» а тухнут. При заботливом уходе, почему-то особенно быстро.
