Одно время в сети появилось множество различного рода статей и книг о садо-мазохистской диаде, при этом подбирались этому все новые и новые названия. То мезогинами называли, то перверзными нарциссами, то еще как-то.
При этом чаще писали, что таким вот образом «болеют» мужчины, а женщины являются просто жертвами этих самых перверзных мезогинов.
По мне так более понятно, когда вещи называют своими именами, и не расщепляют все к тому же на гендерный манер.
Очевидно, что садо-мазохистский подтекст таких отношений, которые описывались так или иначе в большом количестве, первоначален и не требует каких-то новых названий, а также встречается как у мужчин, так и у женщин.
По-моему, попросту люди стараются завуалировать болезненность правды о таких отношениях и такой привязанности, находя все новые и новые никнеймы для этого явления. Похоже на то, как бандит или мошенник находит себе все новые клички и делает все новые паспорта, надеясь увильнуть от ответственности.
Что такое садо-мазохизм, похоже, нужно пояснить, потому что многие люди считают, что это явление, когда человек получает удовольствие от боли или страданий. На самом же деле все несколько иначе. Такая структура закладывается в раннем детстве, когда заботящийся объект, от которого ребенок длительное время зависел, давал все, что способствовало выживанию, одновременно с этим причиняя ребенку очень много боли.
В итоге ребенок, жизненно нуждающийся в родителе, старается видеть в родителе хорошее, отделяя, отщепляя «плохую» жестокую часть, либо идентифицируется с насильником, чтобы избежать боли и ужаса, либо становясь жертвой, которая перестает видеть и отличать насилие, путая его с заботой и любовью.
Так как удовольствие физиологически связано с расслаблением, следующим за разрядкой напряжения, у людей длительное время подвергавшихся насилию, расслабление может наступать лишь после перенапряжения, граничащего с болью, т.е. расслабление возникает как облегчение после прекращения боли.
Поэтому мазохисты испытывают удовольствие не от боли, а от прекращения боли.
К тому же люди, длительное время подвергавшиеся насилию, становятся менее чувствительными, их чувствительность просто должна быть снижена, чтобы уменьшить болевые ощущения, к которым психика привыкла и начала считать их часть процесса удовлетворения, точнее, скорее необходимой прелюдией, как бы оплатой, удовольствия. А потому и воздействие должно быть намного сильнее, нежели необходимое тем, кто насилию не подвергался и чья чувствительность находится на стандартном уровне.
В общем, садо-мазохистские аспекты часто отыгрываются в зависимых отношениях, в отношениях, где есть иерархия, где есть подчиненные или те, кто владеет ресурсом. Их на мой взгляд нет смысла как-то по-разному называть, потому что здесь налицо патологическая, сложная для сепарации привязанность к внутреннему «плохому» объекту.
Мазохисты не бывают просто мазохистами, а садисты просто садистами, в каждом из них есть и одна и другая сторона, какую они будут отыгрывать в отношениях, зависит от их привычных схем и поведенческих ролей, а также от попавшегося партнера и его предпочтений.
Жертвы садо-мазохистских отношений, зачастую не могут уйти из них именно по причине патологической привязанности к насильнику, именно к садистической внутренней фигуре. Насильники, обесценивая и всячески унижая жертв, тоже чаще всего с трудом уходят из таких отношений нуждаясь в комплиментарной паре для поддержания внутреннего баланса их личностной садо-мазохисткой диады.
