«Мне нельзя»- я уяснила в очень раннем возрасте. «Нельзя, нет, не лезь, не смей, не трогай, прекрати, куда?»- команды, которые я слышала всегда, жесткие и хлесткие, вызывавшие во мне, как у собаки при рывке бежать, торможение.
«Я не помню, когда именно появилось то, что «можно», оно как-то опредметилось, как фон за фигурой. Фигура и фон стали четкими, яркими и от этого страшными. Я ясно видела что нельзя, но совершенно перестала понимать, что мне можно? «Можно» расплылось и стало массой из которой ничего не проявлялось, как туман, мираж, голограмма, в которой ничего не понятно, слито и мерцающе. Когда я пыталась всмотреться в него, оно удалялось и растворялось, и в какой-то момент времени я перестала смотреть в его сторону. Я поняла, что это другой мир, в котором живут «другие», это их мир, я их вижу в сумраке, от этого они совсем «чужие», я их почти не вижу и не понимаю, они как будто «инопланетные» для меня.» Она сидела передо мной со сгорбленной спиной, скругленными плечами, вжавшись в себя и почти завернувшись внутрь своего тела и тихо говорила про «мне нельзя»…
Не лезь, не смей, не трогай, прекрати
«Мне нельзя»- я уяснила в очень раннем возрасте. «Нельзя, нет, не лезь, не смей, не трогай, прекрати, куда?»- команды, которые я слышала всегда, жесткие и хлесткие, вызывавшие во мне, как у собаки при рывке бежать, торможение. В моем теле эти команды включали экстренное торможение, а потом я исчезала для себя, как улитка в ракушку, потому что сначала при этих словах рядом летела рука и обжигала мое тело также хлестко, как слово, потом достаточно было слова и взмаха, потом уже достаточно было взгляда, а потом я просто запомнила.
Я не помню, когда именно появилось то, что «можно», оно как-то опредметилось, как фон за фигурой. Фигура и фон стали яркими и от этого страшными. Я ясно видела что нельзя, но совершенно перестала понимать, что мне можно? «Можно» расплылось и стало массой из которой ничего не проявлялось, как туман, мираж, голограмма, в которой ничего не понятно, слито и мерцающе. Когда я пыталась всмотреться в него, оно удалялось и растворялось, и в какой -то момент времени я перестала смотреть в его сторону. Я поняла, что это другой мир, в котором живут «другие», это их мир, я их вижу в сумраке, от этого они совсем «чужие», я их почти не вижу и не понимаю, они как будто «инопланетные» для меня.
<Достаточно долгое время меня это не волновало, я жила фигурами «нельзя», эти фигуры я ненавижу, я постоянно в них вижу мелькающую руку, ее взмах, стальной голос.
Мне 13 лет, я смотрю на одежду в магазине, протягиваю руку за платьем и слышу : -«Не трожь, не твоё, я сама подберу», я опускаю руку с ненавистью глядя на это платье, какого чёрта ты попалось мне на глаза. Я тихо спрашиваю:- «Можно я сама выберу?», и слышу ответ : -«Что надумала, выбиральщица, не выросла еще выбирать!», я понимаю, что я ненавижу эти платья, ее, тех кто шьет и носит эти платья, я ничего уже не хочу, я хочу только одного, чтобы это поскорее закончилось. Как можно быстрее уйти отсюда и раствориться в пространстве квартиры, где мы растворимся в своих углах. Раствориться в пространстве — это спасение, перестать быть заметной, слиться с ним, в этом мне спокойно.
Мне 16, я хочу поступить в институт, я тихонько слушаю одноклассников, кто куда собирается, пытаясь из тумана, где живут «люди-можно», выудить информацию, но она растворяется, и я перестаю понимать, что там есть, о чем они говорят. Я сама изучаю справочники, условия, нахожу несколько подходящих и месяц готовлюсь к разговору: — » Я хочу поступить в институт, вот тут несколько, куда было бы можно», при слове «можно» я втягиваю шею и затравленным взглядом смотрю на нее. -» Кому можно?», — слышу в ответ, и еще сильнее втягиваю голову в плечи. Делаю вдох -«Мне», тихо еле слышно произношу я и слышу в ответ: — «А кто тебе сказал, что тебе можно?».
Всё, я понимаю, что больше не выдавлю ни слова, я сдаюсь, я проиграла опять и медленно уползаю в свой безопасный угол растворения, тут легче, тут спокойней. Нет «можно», значит и нет «нельзя», можно отдышаться, нет фона, нет фигуры, есть легкость. Ну и что, что меня нет, я есть тут, в тумане безопасности, в пелене, которая меня укутала и спрятала от них, «можно» и «нельзя».
Так было до 34 лет, мне так было спокойнее, пока я не познакомилась на работе с девушкой.
Ей было 29 лет, свободна, жила одна, родительская семья в другом городе, она была тихой, но при этом заметной, она выделилась на фоне мира и людей своей фигурой, которая явно видна, но почему-то не вызывала во мне тот рефлекс от «нельзя».
Каким- то образом она проскользнула в мое пространство, и я подумала, она вообще с какой-то неизвестной и новой планеты «ПРИЯТНО»…
Она говорила о том, что приятно, прикольно, смешно, интересно, необычно, ново, незнакомо, разнообразно, и слова, втекающие в мой мир, стали вносить странные очертания, которые вызывали странное возбуждение, но не из мира «НЕЛЬЗЯ и МОЖНО», а из какого-то другого.
Мы общались год, я не знала подробностей ее личной жизни, потому что она говорила обо многом и не о чем, но эти разговоры, как свежие течения реки, капельки дождя на лицо, летящие с неба снежинки, привносили в мою жизнь нечто, что стало моей тайной, неизвестной, но очень приятной и манящей частичкой жизни, куда я улетала и оживала там.
Общаясь с ней у меня изменялась речь, взгляд, жесты, вкусы, там появился цвет, оттенки и полутона, звуки и отзвуки. Потом она уехала и я осталась со своей жизнью, в которой четко проявилось «НЕЛЬЗЯ», которое я ненавижу и в котором я уже никогда не буду, «МОЖНО», которое так и осталось туманом вызывающим страх, и «ПРИЯТНО»- я так назвала этот мир, он остался частичкой, пока маленькой и далекой, с ней я туда входила легко, без этой девушки стало сложно, поэтому я пришла к вам.»
С этого момента началась наша история, которая длилась полтора года с разным интервалом встреч. Ольга приходила и уходила, оживала и затухала, включалась и саботировала, протестовала и эволюционировала, сначала много плакала, потом больше была тихой, спокойной, погруженной вглубь себя, потом вдруг засветилась и стала оживать!
Ольга оживала потихоньку, шаг за шагом выгребая и проживая прошлое, потихоньку обновляя освобожденное пространство, заполняясь собой, заполняя пустоту и туман картинками и звуками, запахами, смыслом, желаниями.
Нам удалось сделать мир единым, он еще очень мал, относительно всего мира (по ее словам), но он очень дорог, уютен и приятен. Слово «приятен» вошло в ее мир и стало его названием, появились сотни других слов: » я, хочу, могу, нравится, выбираю, принимаю, мечтаю, получилось, пробую, справилась, интересно, совершила» и еще многие прекрасные слова, которые разбавили ее детский комплект из мира «нельзя». Что ж, пусть будет еще один «ПРИЯТНЫЙ МИР» рядом с нами, да и мне это приятно!
Наталья Зиновьева
