Ну, вот, наконец, и Ума Турман разродилась откровениями о том, что Харви Вайнштейн её домогался: тёрся об неё, принуждал к сексу, повалив на кровать.

Верю ли я Уме? Да, верю. Я верю в её полу-правду.

Однако игнорировать и другую половину правды у меня нет ни малейшего желания. Вайнштейн склонял актрису к сексу в середине 90-ых. Больше 20 лет назад. Почему же всё это время она молчала?

Верите ли вы в то, что Турман настолько наивна, что все эти годы считала себя единственной, кто подвергся домогательствам Вайнштейна?

Я — нет.

Турман знала, что не она первая и не она последняя. Совершенно точно Вайнштейн приставал и к другим актрисам. Совершенно точно они от него так же отбивались, как и Ума. Совершенно точно Уме было выгодно молчать, потому что она хотела быть звездой.

Все они хотели быть звёздами, потому и молчали, а это значит, что никто их не насиловал и даже не домогался.

Это значит, что все бабы, обвиняющие Вайнштейна в домогательствах, на самом деле, просто решили дилемму между карьерой и неприятным общением с продюсером в пользу карьеры. Это была очень неприятная дилемма, но выбор был сделан самими женщинами.

В номере отеля, где Вайнштейн встречал их в халате, надетом на его голое безобразное туловище, всегда была дверь. И у актрис всегда было право в эту дверь выйти. Их никто не привязывал к кровати, лишая возможности передвижения.

Больше скажу: женщины могли пойти в полицию, могли пойти к журналистам. Но они этого не сделали, потому что быть объектами обожания толпы эти бабы хотели больше, чем не хотели быть объектами сексуальных домогательств продюсера.

А потому они из раза в раз, преодолевая отвращение, входили в номер, где им приходилось терпеть Вайнштейна, который получал у них секс.

Это была всего лишь дилемма, которую женщины решили неприятным для себя способом, получив при этом желаемое — статус звезды.