В Европе и США рисование считается почти таким же снимающим стресс занятием, как чтение. 45 минут рисования красками достаточно для того, чтобы показатели стресса пошли сильно вниз. Кроме того, рисование помогает выразить свои чувства, переработать тревогу или агрессию. Считается, что рисование помогает войти в состояние, похожее на транс — буквально забыться. Неудивительно, что раскраски для взрослых так популярны.
Мода на раскраски и “докраски” — картинки, которые надо дорисовывать — захватила и российские офисы. Но очень быстро схлынула. Оказывается, большинство наших соотечественниц (по крайней мере, в обсуждении, которое я видела, участвовали в основном женщины) не получают расслабления — ни от раскрасок, ни от рисования вообще. И если раскраски заставляют скучать, то рисование многих вгоняет в стресс. Почему бы это?
Не пришлось звать на помощь психоаналитика и блуждать по Глубинам Подсознания, чтобы разобраться, как безобидное занятие может расстроить или усилить тревогу. Многие участницы обсуждения видели причину очень ясно, и их собеседницы поняли, что страдают от того же самого. Рисование часто вызывает у женщин постсоветского пространства бессмысленное и отравляющее чувство вины.
ВИНА ЗА “ПУСТЯЧНОЕ” ЗАНЯТИЕ
Хобби, в котором важен процесс, а не результат, или результат не будет иметь практического применения в хозяйстве, да ещё такое “детское”, вызывает вину у взрослых женщин, отлично понимающих, что вообще-то заработали себе право на любой отдых. Голосок внутри всё равно нашёптывает, что “баловаться” нельзя. Поэтому многих куда больше успокаивает вязание или кулинария: пирогами потом можно накормить коллег на работе, а в шарфики нарядить всех близких и знакомых.
ВИНА ЗА “ГРЯЗЬ”
Рисование красками, если речь не идёт о давнишнем хобби или профессии, приводит к пятнам. Акварель легко смывается и легко стирается, но этот факт ничуть не утешает женщину, пытающуюся рисовать. Сам вид пятен и клякс вызывает чувство вины, а попытка их избегать, сосредоточившись на чистоте вместо процесса рисования, не даёт расслабиться.
Есть женщины, которые воспринимают как грязь даже попытки перерисовать карандашные линии или следы ластика. Хотя такая “грязь” вообще не касается вопроса гигиены, её вид расстраивает художницу-любительницу.
ВИНА ЗА НЕСОВЕРШЕНСТВО
Редко какому человеку удаётся быстро научиться точно класть линию так, чтобы получалась хотя упрощённая, но узнаваемая и, скажем так, не слишком кривая линия желаемого рисунка. “Я увидела, что получилась просто мазня”, жаловались одни участницы обсуждения. “Я рисую хуже, чем пятилетний ребёнок, я не могу нарисовать КОТА”, ужасались другие.
Хотя предполагалось получать удовольствие от процесса, многие женщины смотрели на результат и порой даже промежуточный этап вызывал в них чувство гнева, грусти, растерянности и вины. Даже те, кто говорил себе, что нужны тренировки, вскоре понимали, что не могут радоваться прогрессу, потому что он шёл слишком медленно — идеальный результат был таким далёким, что казался недостижимым. Группы, где подростки и взрослые показывают друг другу рисунки в ходе обучения, не помогали. Создавалось впечатление, что научиться рисовать могут все, кроме тебя, и что, получается, с тобой что-то не так.
Без сомнения, корни “вины за рисование” лежат в том типе воспитания, которое было обычным во времена нашего детства. С моющими средствами и хорошими красками было непросто, и матери больше беспокоились о том, чтобы не тратить “зря” то и другое, чем о том, нравится ли нам рисовать. Общественные установки, которые родители волей или неволей транслировали, включали в себя представление о постыдности любого занятия, результат которого нельзя приспособить в быту, и строгость оценок, которая, как считалась, способствует личностному росту, мотивирует достигать высоких результатов.
Но, если присмотреться внимательно, общество во многом изменило установки в воспитании детей — но не “невесток”, то есть молодых женщин, которых традиционно тоже полагалось “жизни учить”. При том, что молодость растянулась довольно сильно, женщина оказывается в постоянной ситуации повышенных требований (по сравнению даже с другими женщинами, зрелыми, возраста за сорок или за пятьдесят, трудно поставить точную границу). Её продолжают “воспитывать”. Это, наверное, можно даже не разворачивать отдельным текстом. Каждая женщина сталкивается с этим и может сама рассказать, сколько замечаний и поучений она получает если не ежедневно, то всякий раз, как встречается за день больше, чем с десятком людей.
Кто бы мог подумать, что любовь общества поучать может отнять даже такую малость, как радость от рисования кривого, славного и смешного клоуна акварельными кляксами.
Текст: Лилит Мазикина для сообщества Ресурсная психология
Картина: Раймунд Канелба
