Много раз обсуждался вопрос того, как трудно даётся многим людям (и особенно женщинам) принимать на постсоветском пространстве комплименты. Но проблема с комплиментами куда шире. В обсуждении в сети многие признавались, что ловили себя на одной неприятной вещи: когда при них начинали отпускать комплименты другим людям или перечислять их достижения, тянуло начать немедленно рассказывать о своих достижениях — хотя при чём тут, казалось бы, они.
Обсуждение вышло тревожным, поскольку сложилось оно под постом, в котором перечислялись признаки нарцисса — и желание поговорить о своих достижениях и навыках, когда говорят о чужих, оказалось среди этих признаков. Что это, недоумевали в комментариях, эффект интернета, когда те, кто себя не узнал, просто прошли мимо, или у нас страна нарциссов в России (да и не только в России)?
Конечно, часть людей, которые начинают говорить о себе, стоит кому-то начать хвалить другого — люди с нарциссической адаптацией, которые чуть не физически ощущают зуд, когда всеобщее внимание переходит на кого-то другого. Но, возможно, речь идёт еще и о тревожности, вызванной таким явлением, которое в интернет-шутках зовут “сын маминой подруги”.
Дело в том, что поколение наших родителей (и особенно матерей — с которых был главный спрос за наше поведение и воспитание) состоит из людей, которые обожают рассказывать своим детям о достижениях их сверстников — обычно детей своих подруг. Проблема не в том, что эти сверстники чего-то добились упорным трудом или проявили себя с хорошей стороны, а в том, что с младых наших ногтей и до нынешнего очень сознательного возраста рассказы о “сыне маминой подруги” используются для того, чтобы нас стыдить — за отсутствие точно таких же достижений, талантов, особенно хороших манер, потрясающих нравственных поступков.
Результатом становится не столько стремление догнать этих чужих детей, скольконепроходящая тревожность от постоянного сравнения (и всегда не в твою пользу), от постоянного чувства неоправданных ожиданий, от того, что чужие достижения родные тебе люди готовы замечать, а твои?
Надо сказать, от тревожности страдали не только дети, которым ставили сверстников в пример. Ровно один раз мне пришлось стать участницей этого спектакля в роли “дочери маминой подруги” — и я помню свою глубокую тревожность, чувство, что прямо сейчас меня властно и насильно разделяют с девочкой, с которой мне только что понравилось общаться и с которой я надеялась подружиться или хотя бы приятельствовать. Бр-р-р.
Возможно, у многих перечисление чужих достижений, талантов, профессиональных успехов запускает такую цепочку:
— смутную тревожность из-за того, что опять другой преуспел там, где не преуспел ты, и тебе должно быть стыдно
— желание срочно напомнить, что ты тоже чего-то стоишь, что тебе нечего стыдиться, у тебя достижения в той же области или, ладно, в другой, но тоже есть
— бестактный разворот беседы в сторону “а вот я!”
Ну, или можно говорить о громадном постсоветском пространстве нарциссической травмы.
